История Квир кино: Азия

Азиатские ЛГБТ фильмы и Болливуд.

С быстрым распространением фестивалей международных фильмов и растущим недовольством в связи с господством Голливуда, совпавшим с возрождением кинопроизводства в Гонконге, Тайване, Китае и Корее, азиатские фильмы недавно пользовались беспрецедентной популярностью у англоязычной публики. Эта популярность позволила западным зрителям получить беглое представление об азиатской гей- и лесби-идентичности

через такие привлекающие внимание квир фильмы как: «Акаги – Okoge aka «Fag Hag»* (1992) Накадзимы Такехиро / Nakajima Takahiro и «Счастливы вместе - Happy Together» (1997) Вон Кар-вая / Wong Kar-wai, не говоря уже о постоянной тенденции половой неопределенности в японской мультипликации и гонконгских фантазиях на тему боевых искусств. (*прим. пер.: Okoge (японск.) /«горелый рис, прилипший ко дну горшка»/ – сленговый термин для женщин, которые общаются главным образом только с мужчинами-гомосексуалистами).

Несмотря на то, все же, что многие из азиатских квир фильмов, которые мы видим на Западе, прибыли из Японии и Гонконга, (вероятно потому, что они являются наиболее космополитическими кинопроизводствами в Азии), подобные фильмы пробивались и пользовались успехом в странах по всей Азии; странах, отличающиеся культуры и истории которых формируют их квир образы.

Однако, нам всегда следует помнить, что многие из наиболее отмеченных азиатских квир фильмов, таких как «Прощай, Моя наложнца - Farewell My Concubine» (1993) Чена Кайге / Chen Kaige, «Огонь - Fire» (1996) Дипы Мехта / Deepa Mehta и «Восточный Дворец, Западный Дворец - East Palace, West Palace» (1996) Чжана Юаня / Zhang Yuan, были сделаны явно гетеросексуальными режиссерами и являются фильмами, которые, возможно, используют гомосексуализм не как предмет обсуждения сам по себе, а как аллегорический инструмент для осуждения политических притеснений.

Китай и Тайвань

Хотя образы сильных, маскулинных женщин были неотъемлемой частью китайских пропагандистских фильмов и революционных опер в 1950-х и 1960-х, эти образы ограничили женщин в рамках маскулинной идеи пола и патологизировали любые намеки лесбиянства. Явный же гомосексуализм, конечно, был подавлен в коммунистическом Китае, где он демонизировался как признак упадка, как Западного, так и династического.

Первый китайский «гей» фильм был снят Ченом Кайге / Chen Kaige на основе разрекламировавшего китайскую оперу рассказа «Прощай, Моя наложнца - Farewell My Concubine» (1993), несколько ретушированной версии исходного романа Лиллиан Ли / Lillian Lee. Хотя сам режиссер признал, что «Прощай» представлял собой в основном театрализованное представление, в котором гомосексуализм использовался лишь как коммерческий пункт продажи, фильм в действительности разочаровывающе скромен во всем, что касается самого гомосексуализма.

Тем не менее, он был запрещен; такая же судьба ожидала и первый современный китайский гей фильм «Восточный Дворец, Западный Дворец - East Palace, West Palace» (1996) Чжан Юаня / Zhang Yuan, чья безрадостная история напряженных гомоэротичных переживаний между гей заключенным и его следователем служит в качестве метафоры для «владелец-раб»-деления, которое поддерживает политически репрессивные режимы. Но гораздо позднее в Китае стала наблюдаться умеренная тенденция к гей и лесби комедиям, таким как: «Мужчины и Женщины - Men and Women» (1999) Лиу Бингдзиана / Liu Bingjian и «Рыбка и Слон - Fish and Elephant» (2001) Ли Ю / Li Yu, возможно указывающая на предполагаемую либерализацию гей и лесби тематики.

Приблизительно только за прошлые пятнадцать лет тайваньские фильмы подробно исследовали квир темы, что случалось затем лишь в единичных или авторских фильмах, поскольку кинопроизводство Тайваня, с риском упрощения, не является ни ориентированным на широкую публику, ни настолько крупным по масштабам, чтобы поддержать развитие тематически гендерного кино, которое так оживляет кинематограф Гонконга. За семь лет до международного распространения фильма «Свадебный Банкет - The Wedding Banquet» (1993) Энга Ли / Ang Lee, давшего возможность жителям Запада получить представление о межнациональной тайваньской гей-идентичности, Ю Кан-Пинг / Yu Kan-ping снял «Изгои - The Outcasts» (1986), первый гомосексуальный фильм, получивший одобрение тайваньского правительства.

Тайвань также выпустил несколько очень сентиментальных лесбийских мелодрам: «Двойные наручники - The Twin Bracelets» (1990)  Хуанга Ю-Шаня / Huang Yu-shan, рассказывающую сельскую историю любви между двумя молодыми девушками, которые должны сделать выбор: либо уступить патриархальному гнету, либо следовать запретным желаниям. И «Молчащий Дрозд - The Silent Thrush» (1992) Ченга Шенг-Фу / Cheng Sheng-fu, фильм, представляющий классическую китайскую оперу, которая служит лишь фоном, на котором разворачивается лесбийский роман.

Несмотря на это, Цай Мин-Лянь / Tsai Ming-liang проявил себя как выдающийся представитель тайваньского квир кинематографа. И его история о подростковой преступности «Бунтари неонового бога - Rebels of the Neon God» (1992), и его характерная в духе минимализма картина «Да здравствует любовь - Vive L`Amour» (1994), пронизаны (мужскими) гомоэротичными затаенными чувствами; а «Река - The River» (1997) представляет разрушительную критику сексуального и семейного отчуждения, показывая современное семейство настолько отдаленным, что отец и сын случайно спят друг с другом, когда однажды ночью скрытный отец отправляется на поиски партнера по сексу в затемненной бане.

Гей темы также нашли место в таких космополитических тайваньских фильмах как «Ча-ча-ча для беглеца – A Cha-Cha for the Fugitive» (1997) Вана Цай-Шенга / Wang Tsai-sheng и межнациональном «Маджонг - Mahjong» (1996) Эдварда Янга / Edward Yang, в которых бар гомосексуалистов, где разворачивается основное действие картин, наводит на мысль, что включение гей-идентичностей (хотя и стереотипных) необходимы при обсуждении восточно-западных желаний.

Южная Корея

Южнокорейские фильмы часто страдали от задыхающегося наследия заимствованного, сосредоточенного на семье конфуцианства. Если разногласия, окружающие фильм Джанга Сан-Ву / Jang Sun-Woo «Ложь - Lies» (1999) являются примером, что корейское кино еще мирится с гетеросексуальной эротикой, то гомосексуальные изображения остаются очень спорными. Однако есть несколько фильмов, в которых корейская квир публика заявила о себе.

Картину Ха Кил-Джонга / Ha Kil-jong «Цветочная пыльца - The Pollen of Flowers» (1972), например, признают за искусную вариацию фильма «Теорема - Teorema» (1968) Пазолини / Pasolini. «Отшельницы: Женщина и Женщина - Ascetic: Woman and Woman» (1976) Ким Су-Хайонга / Kim Su-hyeong считается первым корейским лесбийским фильмом. Это трагическая протофеминистская драма о двух женщинах, которые становятся близки после того, как одна из них подверглась жестокому обращению со стороны своего мужа.

В 1990-х фильм «Сломанные ветви - Broken Branches» (1995) Пака Джей-Хо / Park Jae-ho явился поворотным пунктом в корейском кино, фильмом о гомосексуальной любви между представителями разных поколений, с умеренным показом сексуальных сцен, где связи между отцами и детьми становятся метафорой для молодой Кореи, примиряющей ее непрочные отношения с консервативными взрослыми.

В 1997 году был основан и сразу запрещен правительством Сеульский Фестиваль Квир Фильмов и Видео / The Seoul Queer Film and Video Festival, привлекая всемирное внимание. Восстановленный в следующем году с немалым успехом, он обеспечивает запоздалое собрание квир фильмов в Корее. Однако большинство кинолент, представленных на фестивале, не являются в действительности корейскими. Кроме того, выдвинутой на первый план главной картиной фестиваля 1997 года оказалась, в сущности, ввезенная гонконгская лента «Счастливы вместе - Happy Together» (1997) Вон Кар-Вая / Wong Kar-wai. Тем временем, самым последним событием в местном квир кинематографе стала коммерчески успешная подростковая лесбийская история с привидениями «Шепот стен - Помни о смерти - Memento Mori» (1999) Ким Тай-Йонга / Kim Tae-yong и Мин Кю-Донга / Min Kyu-dong.

Филиппины и Таиланд

В отличие от конфуцианского Китая и Кореи, многие юго-восточные азиатские культуры имеют более открытые традиции альтернативной сексуальности. Однако следует отметить, что сексуальная “открытость”, которую Запад часто ощущает на Таиланде и Филиппинах, часто базируется на проституции и классовой эксплуатации.

Самый всемирно известный режиссер филиппинских фильмов, покойный Лино Брока / Lino Brocka, являлся также и самым ассоциирующимся с гей фильмами. Фильм Брока «Manila in the Claws of Light» - aka «Манила» (1975) рассказывает о бедном рыбаке, который обращается к мужской проституции в большом городе, а «Моя Мать, Мой Отец - My Mother, My Father» (1978) описывает отца-трансвестита, тяжело работающего в условиях классовых расслоений при режиме Маркоса. Самый важный филиппинский гей фильм, конечно, «Мужские Танцы - Macho Dancer» (1988), привлекательно-аляповатое исследование о мужской сексуальной торговле в Маниле, которое сочетает равные элементы неореализма, мягкой порнографии и филиппинской мелодрамы.

Партнер Брока, Мел Чионгло / Mel Chionglo, написавший сценарий к его картине «Мать, Сестра, Дочь - Mother, Sister, Daughter» (1979), позже превратил мелодраматичность “мужских танцев” в свой собственный, истинный поджанр такими фильмами, как: «Полуночные Танцоры - Midnight Dancers» (1994) и «Король бурлеска - Burlesk King» (1999).

В то время как глянцевые фильмы Чионгло имеют тенденцию романтизировать сексуальную продажу, одновременно осуждая нищету, которая толкает на это, низкобюджетные фильмы независимого режиссера Ника Деокампо / Nick Deokampo:«Оливер - Oliver» (1983), «Дети Режима - Children of the Regime» (1985) и «Революции случаются подобно припевам в песне - Revolutions Happen LikeRefrains in a Song» (1987) придерживаются более критических взглядов на социально-экономические связи между мужской проституцией и классовой эксплуатацией во время и непосредственно после эры Маркоса.

В Таиланде эстетическую гей-мелодраму, возможно сопоставимую с таковой на Филиппинах, представляет фильм «Я – мужчина - I Am A Man» (1986) М. Л. Бхандеваноп Девакула / M. L. Bhandevanop Devacul, отчасти «Тайские Парни / Мальчики в Банде / Оркестре - Thai Boys in the Band», а также «Последняя Песня - The Last Song» (1986) и «Мучительная Любовь - Anguished Love» (1987) Пизана Акаразэйни / Pisan Akarasainee, состоящие из двух частей циклы о любви и потерях среди множества несчастных геев, лесбиянок, трансвеститов, и гетеросексуалов.

Недавно, комедия Йонгут Тонгконгтуна / Youngyooth Thongkonthun «Satree Lex» (американское название «Железные Леди» [1999]), основанная на знаменитой реальной истории Тайской волейбольной команды-чемпиона, состоящей из гомосексуалов и транссексуалов, явилась крупным прорывом в Тайском кинематографе и стала одним из самых больших кассовых хитов в Тайской истории.

Однако популярность данного фильма в Таиланде может быть приписана к претенциозному представлению темы его обсуждения, так как катой-население* Таиланда, хотя и намного более видимое, чем транссексуалы на Западе, все еще изолировано и объективизировано. Мы могли бы сравнить трактовку этой темы у Тонгконгтана с таковой у гонконгского режиссера-гомосексуалиста Йонфана / Yonfan в его Сингапурском фильме «Улица Бугис - Bugis Street» (1995), чье эротическое изображение транссексуальных желаний не делает никаких уступок зрителям-натуралам. (*прим. пер.: Катой - название третьего пола в Таиланде, состоящего из транссексуалов или гомосексуалистов-трансвеститов).

Индия

В то время как открыто политизированный гомосексуализм в Индии - недавнее, ориентированное на Запад явление, популярное индийское кино давно предлагало вниманию проблески альтернативной сексуальности, хотя иногда и не в самых положительных способах выражения.

Вероятно, мы должны вспомнить Бесстрашную Надию / Fearless Nadia (настоящее имя Мэри Иванс / Mary Evans) - необычную, мужеподобную австралийскую актрису-исполнительницу трюков, сыгравшую главную роль в фильме Хоми Вадьи / Homi Wadia «Хунтервали / aka Леди с кнутом - Hunterwali»(1935), а также в других фильмах на языке хинди, снятых в духе сериала «Опасности Паулины - The Perils of Pauline», в образе мастерски владеющей кнутом героини, чья подчеркнуто-манерная, отклоняющая традиционные половые роли карьера исследуется в документальном фильме Рияда Вадьи / Riyad Wadia «Бесстрашная: История Хунтервали – Fearless: The Hunterwali Story» (1993). (комм. пер.: не лесбиянка, но, несомненно, убежденная феминистка, Бесстрашная Надия весьма благосклонно воспринималась лесбийской и гей-аудиторией за харизматичность, шарм, и, конечно, стиль поведения. Эта полногрудая андрогинная красотка была и Джоном Уэйном, и Бет Мидлер, и Мэй Уэст, и Зорро, и Бастером Китоном одновременно!).

В 1970-х мужские «buddy»-фильмы* с участием индийской суперзвезды Амитаба Баччана / Amitabh Bachchan, такие как «Месть и Закон - Sholay» (1975) Рамеша Cиппы / Ramesh Sippy и «Дружба - Dostana» (1981) Раджа Кхослы / Raj Khosla, часто показывали гомоэротичные затаенные чувства, превосходя подобные Голливудские фильмы. «Месть и Закон - Sholay», по сути, известен своим циклом песен, воспевающим мужскую Платоническую любовь. (*прим. пер.: buddy-фильмы – фильмы, в которых центральными фигурами являются двое друзей, чаще всего одного пола, которые появляются вместе на всем протяжении картины. В таких фильмах, обычно, главные роли исполняют мужчины, хотя существуют и женские «buddy»-фильмы).

Кино Болливуда, однако, также известно и своими карикатурами на геев и лесбиянок. Подтверждением тому служат бесчисленные фильмы, показывающие гомосексуалистов, вроде женоподобного мотоциклиста, который с вожделением смотрит на мужественного героя в фильме «Непокорившийся судьбе - Ghulam» (1998) Викрама Бхатта / Vikram Bhatt, или фригидных мужеподобных женщин, вроде жестокой тюремной начальницы, которая наказывает лесбиянок-подопечных в фильме Джаббара Патэля / Jabbar Patel “Subhah” (1981).

Хиджры (транссексуалы, евнухи, или люди неопределенного пола) и трансвеститы, также неизменно присутствующий элемент индусского кино, все же являются обычно объектами иронической комедии или отвращения, как в фильме «Mast Kalandar» (1991) Рахала Роэйла / Rahul Rawail, «Дорога / Преследование - Sadak»/aka «The Road» (1991) Махеша Бхатта / Mahesh Bhatt или популярном «Раджа Хиндустана - Raja Hindustani» (1996) Дармеша Даршана / Darmesh Darshan. Несмотря на то, что такой фильм как «Бомбей - Bumbai» / aka «Bombay» (1995) Мани Ратнама / Mani Ratnam может кратко выказать сочувствие хиджрам, продолжающееся преследование хиджра-общин остается критической социальной проблемой во всей Индии.

В 1990-х появилось некоторое количество независимых, либеральных, англоязычных индийских квир фильмов, бросивших вызов традиционной этике Болливуда, самым известным из которых является выпущенный канадцами «Огонь - Fire» Дипы Мехта / Deepa Mehta (1996). Феминистский фильм о лесбийской любви спровоцировал возмущение среди индусского патриархата и фундаменталистов, и оказался достойным своего названия, когда поджог и бомбежки сотрясли индийские кинотеатры, которые осмелились его показывать.

«Огонь - Fire», однако, немедленно был обойден коротким экспериментальным фильмом «BOMgaY» (1996) Рияда Вадьи / Riyad Wadia, основанном на стихотворении индийского поэта-гомосексуалиста Раджа Рao / Raj Rao, который славит гомосексуальную жизнь в Индии, одновременно критикуя правительственные гомофобные законы. Хотя «BOMgaY» (который был снят на видео), не получал никакого общественного заслона, весть о его существовании быстро распространилась через индийскую прессу и сразу стала темой для споров.

Недавно полнометражные фильмы «Бомбейские парни - Bombay Boys» (1998) Кайзада Густада / Kaizad Gustad и «Split Wide Open» (1999) Дэва Бенегала / Dev Benegal продолжили обращаться к политике индийской гей-идентичности. По общему признанию, однако, эти фильмы в Индии считаются полукоммерческими и не нацеленными на демографическую популяризацию хинди.

«Бомбейские Парни» - история трех англизированных, живущих за пределами своей родины индусов, которые прибывают в Бомбей в поисках политической, семейной и сексуальной идентичности, подробно обрисовывающая связи между межнациональной идентичностью и быстро развивающейся индийской гомосексуальностью. Это может быть признаком того, что поскольку азиатские фильмы все более и более являются продуктом межнационального распределения, политических убеждений и сексуального различия полов, они рискуют обязательно и неминуемо оказаться в ловушке между импортируемыми идеями Западной гомосексуальности и борьбой за сохранение Восточной, автономной самоидентичности.

Эндрю Гроссман / Andrew Grossman
Перевод и адаптация текста bluesgal
Перепечатка и использование статьи ЗАПРЕЩЕНО
Только с разрешения администрации Лестницы

Оставить комментарий

ЛГБТ кинематограф: история, события, люди
Проект Творческого центра Лестница
Вэб-дизайн ©Валери и Кир 2009